Девушка была привлекательной — с толстыми соломенного цвета косами, такими же, как у Дома, водянисто-голубыми глазами и розовощеким лицом. Но было в ней что-то неприятное. Скай несколько раз замечала, что та нечиста на руку, груба. Она попыталась урезонить Клер, но та тут же нажаловалась отцу и брату. Мужчины велели Скай оставить девушку в покое. За спинами Клер ехидно улыбалась молодой женщине. Но Скай сумела отомстить: застав Клер роющейся в ее драгоценностях, она крепко надрала ей уши и объявила, что, если та посмеет что-нибудь украсть или просто войти в ее комнату, Скай обреет ей голову.
— А если осмелишься нажаловаться отцу или брату, — голос Скай стал приторно-сладким, — будешь целый год ходить лысой.
Предупреждений больше не потребовалось. По глазам Скай Клер поняла, что жена брата шутить не будет: она не мягкая дурочка, за которую ее вначале принимали. С этого момента между женщинами установилось настороженное перемирие. Скай хотела как можно быстрее выдать девушку замуж, чтобы избавиться от нее.
Скай знала, что на рождественских празднованиях будет присутствовать и Найл, и не просто присутствовать, но и выполнять роль хозяина — с его отцом случился приступ подагры. Но Найл не должен увидеть ее расстроенной. За шесть месяцев после того, как Дом забрал ее из обители Святой Непорочной Невесты, Скай удалось как-то примириться с собой. Она не любила мужа и не надеялась, что когда-нибудь полюбит, но притворялась послушной женой.
Свекровь давно умерла, и управление домом О'Флахерти оказалось целиком в ее руках. Клер это не беспокоило, да она и не имела необходимых знаний. Скай хорошо справлялась со своими обязанностями, и это устраивало свекра. Гилладубх О'Флахерти оказался пожилой копией Дома — такой же напыщенный развратник, имевший пристрастие к тонким винам и хорошему виски. Вскоре Скай научилась уворачиваться от его быстрых рук, а однажды запустила в свекра подсвечником и пригрозила рассказать всем о его поползновениях.
Сидя на кровати в комнате для гостей замка Мак-Уилльяма, Скай резкими движениями расчесывала волосы. Сегодня она будет необыкновенно красивой, нет, она не опустит голову перед этими заносчивыми Бурками и О'Нейлами. Да и гардероб ее побогаче, чем у большинства присутствующих женщин, — отец всегда получал удовольствие, выставляя напоказ ее красоту.
Ее служанка Мэг принесла платье, аккуратно разложила его на кровати и теперь держала перед госпожой небольшое круглое зеркало, пока Скай тщательно подводила глаза и чуточку румянила щеки, чтобы придать белой коже свежесть. Блестящие темные волосы она разделила на пробор и уложила в изящную золотую сетку. Наконец тронула ложбинку между грудей, запястья, шею и затылок благовонием, изготовленным специально для нее из мускуса и розового масла. Пусть почует запах розы и вспомнит! Пусть поймет, что ей все равно!
Скай встала, и Мэг поспешила помочь госпоже надеть платье, зашнуровала корсет и обошла хозяйку, оглядывая, все ли в порядке. Беззубая улыбка озарила сморщенное лицо:
— Вы разобьете его ветреное сердце, госпожа! Один взгляд на вас в этом платье, и он пожалеет, что послушался отца!
— А что, леди Бурк так уж непривлекательна? — спросила Скай с притворным безразличием. Мэг поперхнулась от смеха:
— Да нет, госпожа, она совсем не дурнушка. Просто вы — чертовски красивы.
Скай довольно улыбнулась.
— Ну-ка, старушка, принеси шкатулку с драгоценностями, — тепло обратилась она к служанке, и когда та поспешила исполнить приказание, схватила зеркало. Отодвинув его подальше, она критически оглядела себя. Темно-синее бархатное платье было великолепным, глубокий вырез обнажал ее белую грудь, длинная юбка с разрезом, сквозь который видна нижняя юбка из плотного шелка, затканная золотой и серебряной нитями. Туфли были из той же материи, что и платье, а чулки из шелка с такой же вышивкой, как и на нижней юбке. Скай попробовала покружиться и, к своему удовольствию, обнаружила, что во время танцев чулки не окажутся незамеченными.
Мэг принесла открытую шкатулку с драгоценностями, и Скай достала из нее колье с сапфирами — двенадцать крупных квадратных камней, помещенных в золотые медальоны, каждый из которых представлял один из знаков зодиака. В центре покачивалась подвеска из красной жемчужины. Затем пришла очередь серег с сапфирами и колец — с сапфиром, изумрудом и жемчугом.
В комнату быстрыми шагами вошел Дом и ревниво спросил:
— Ты наряжаешься, чтобы доставить удовольствие Найлу Бурку?
— Скорее, чтобы доставить удовольствие тебе, милорд, — покорно ответила она. — Но если мое платье тебе не нравится, я надену другое.
Он внимательно оглядел жену и понял, что красивее ее на празднике женщины не будет. И она принадлежит ему! Ему будут все завидовать. Он грубо притянул ее к себе и зарылся лицом между грудей.
— Не надо! — Голос Скай звучал резко. Поближе узнав мужа, она перестала его бояться. Страх ушел, осталось одно презрение. — Не надо, Дом! Ты все мне помнешь! — Он отступил, и Скай быстро произнесла:
— Ты прекрасно выглядишь. Твой небесно-голубой бархат очень сочетается с моим темно-синим.
— День и ночь, — заметил Дом, предлагая руку жене. Она рассмеялась:
— Очень точно, милорд, ты очень поэтичен. Может быть, твое утонченное парижское образование еще не совсем улетучилось.
Банкетный зал замка представлял собой большое помещение с потолком из тяжелых балок и четырьмя каминами, в которых пылали огромные поленья. Высокие узкие окна выходили на заснеженную округу: тут и там монотонность холмов скрашивали большие черные голые деревья. Заходящее солнце окрасило снега в нежный оранжево-красный цвет. Зал был уже полон — между элегантно одетыми людьми средь гомона голосов сновали слуги с подносами с вином.
Мажордом объявил их приход, и Скай почувствовала, что все глаза обратились на нее. В округе все еще обсуждали ее первую брачную ночь, и теперь знать Мид-Коннота во все глаза следила за тем, как впервые после того злополучного майского дня встретятся О'Флахерти и Бурки. Слухи подтвердились — Скай и Дом были потрясающе привлекательной парой.
Супруги не спеша прошли через зал поприветствовать хозяина и хозяйку: Найла и Дарру. Скай высоко держала голову, глядя куда-то в одну точку поверх головы Найла. Но на какое-то мгновение она не выдержала и, поддавшись любопытству, взглянула ему в лицо. Серебристо-серые глаза источали холод, окативший ее с головы до ног и проникший в самое сердце.
Это озадачило ее. Она ожидала встретить кривую ухмылку, но не это презрение. Скай оказалась выбитой из колеи, но мимолетный взгляд на стоящую рядом с Найлом женщину вернул ей уверенность в себе. В глубине души она ощутила большую радость, поняв, что, несмотря на благородное происхождение, Дарра Бурк некрасива.